Выводы

 

1. В возрасте до 10-12 месяцев у большинства волков преобладает позитивное отношение к собакам. Негативные реакции, свойственные отдельным волчатам, легко угашаются и инрегируются. Однако в этом же возрасте в связи, с особенностями поведения собак может формироваться устойчивый комплекс «негативных реакций на них».

Реакция взрослых волков на предъявляемых собак влияет на отношение волчат к последним. Негативно реагирующие волки в отличие от позитивно реагирующих исключают контакты молодняка с собаками, что ведет к передаче особенностей реакции на собак от матерых к прибылым.

2. В возрасте от года до двух лет у волков закономерно формируется негативная реакций на собак; исключение могут составлять только хорошо знакомые животные.

3. Переделка негативной реакции в позитивную при содержании волков в труппе легко происходит до шестимесячного возраста, но возможна и до года. Обратная переделка возможна в любом.возрасте.

4. Изолированное взрослое животное может изменить негативное отношение к собакам на позитивное.

5. Существует ряд факторов, модифицирующих знак, выраженность и время появления негативной реакции волков на собак. Это территориально отношения, наличие или отсутствие социального окружения животного, фазы астрального цикла волчиц, появление волчат. Важную роль играет размер собаки: на мелких реакция формируется раньше, чем на крупных.

 

Литература

 

1.Гурский И.Г. 1975. Гибридизация волка с собакой в природе. «Бюдл.МОШГ, отд.биол., т. ВО. вып. II.

2.Зворыкин Н.А. 1950. Сказочный зверь. В сб. «Волки и их истребление», Воениздат СССР, М.

3.Макрчдин В.П. I960. Полярный волк в борьба с ним. Красноярск.

4.Огнев С.И. 1963. Календарь охоты. Изд. ШИП, М.

5.Рябов I.C. 1963. Гибридизация волка с собакой. «Охота и охотничье хозяйство», II.

 

Элементы и социальная организация волка:

значение для контроля над численностью

 

Н.Г. Овсянников ИЭМЭЖ им. А.Н. Северцова АН СССР

 

Многовековое сосуществование человека и волка в нашей стране, часто принимавшее остро конфликтный характер, способствовало накопление знаний о волке. Хотя эти знания были результатом охотничьего опыта, они достаточно точно отражали многие особенности поведения и биологии волка и имели огромное значение для охотничьей практики (Сабанеев, 1877; Зворыкин, 1931, 1936; Дементьев, 1933 и др.). Однако этих знаний оказалось совершенно недостаточно для контроля лад волком в современных условиях.

В настоящее время дефицит объективной информация о волке в нашей стране стал особенно остро в связи с численностью хищника и необходимостью разработки мероприятий по контролю над ней. Это обстоятельство постоянно подчеркивалось при обсуждении проблемы «волка», проходившем зa Круглым столом журнала «Охота и охотничье хозяйство» (см., журналы за 1978 г., Л* 7, 8, 9, II). Исследования у нас до сих пор проводятся в недостаточном объеме, без применения современных методов эколого-этологических исследований животных в естественных условиях (радиотелеметрия, индивидуального мечения, наблюдений с применением авиации т.д.). Причем, ситуация сложилась сейчас так, что знание, основанное на опыте охот, в известной степени деградировало (что связано с исчезновением носителей )того знания – охотников-волчатников и иной технической стороны охот), а детальных исследований по волку почти не проводится. Между тем, данные объективных исследований и охотничий опыт могли бы удачно дополнять друг друга. Изучение экологии и поведения волка в настоящее время (проводится за рубежом, главным образом в США). Цель настоящей статьи – обсудить некоторые результаты. Основной механизм вытеснения волков из стаи – агрессивность доминирующих животных по отношению к подчиненным, которая возрастает при нехватке пищи и недостаточно крупных размера добычи. Увеличение агрессивности ведет к тому, что «лишние» волки либо покидают стаю добровольно (чаще), либо изголодаются принудительно. За счет этих особей может происходить заселение новых участков и по-видимому, являются более вероятными охотниками на домашних животных (как более легкую добычу). При депрессии численности в популяции волков, процент одиночек резко падает.

При увеличении численности волков в условиях обеспеченности пищей размер стай растет до определенного предела, после достижения которого происходит лишь увеличение числа нетерриториалъиых животных. В то же время, увеличивается смертность, сокращается рождаемость, а в размножении участвует только – самка (simen, 1976 а, б). Благодаря этим процессам численность популяции стабилизируется при определенном соотношении процента территориальных и нетерриториальных животных. При сокращении кормовых ресурсов численность волков падает, что выражается в уменьшении размера стай. Депрессия численности (как прослежено в сев. Миннесоте в 1968-1976 годах) происходит за счет смертности от истощения и от возрастающей внутривидовой конкуренции. О недоедания гибнут в первую очередь щенки и низкоранговые животные. Остающиеся волки в поисках добычи вынуждены расширять охотничьи участки и при этом чаще вступать в контакты с соседними стаями. В результате между ними учащаются столкновения, нередко приводящие к смертельному исходу (Mech, 01977 а).

Таким образом, в популяциях с ненарушенной caморегуляцией существует предел насыщения, далее которого прирост невозможен.

Роль территориальных волков в нападении на домашних животных подтверждается, в частности, данными А.Н. Кудактин 1977). Результатом этих исследований служит и возможность их применения в наших условиях. Обсуждение результатов изучения волка в других частях его ареала в таком аспекте вполне обосновано и целесообразно т.к. принципиальные механизмы регуляции популяции для вида едины (хотя в деталях могут быть значительные различия). Это положение подтверждается соответствием данных, полученных при изучении волка в Европе, Америке). В связи с этим основное внимание уделяется в статье общим закономерностям, а частные детали не обсуждаются.

 

Состав популяций и саморегуляция

 

В результате продолжительных (более 20 лет) наблюдений за популяциями волков в сев. Миннесоте, на о. Айл-Роял, в С.-З. территориях и в национальных парках Канады, а также изучения волков в естественных условиях в Италии и в вольерах большой площади (6 га) в Баварском национальном парке, вскрыты некоторые механизмы саморегуляции в популяциях волка и регуляции отношений в системе хищник. К таким механизмам относится прежде всего пространственная регуляция (Mech, I977 а, в, 1979 и др.).

Показано, что популяции волков состоят из территориальных стай или пар, и волков-одиночек, которые не имеют территории, ведут нормальный образ жизни и не охотятся на крупную добычу (Mech, 1970, 1977 a.Zinen, 1976 б и др.). При увеличении численности популяции волков увеличивается размер стай и возрастает число волков-одиночек, за счет вытеснения из стаи «лишних» животных. Ими, как правило, оказываются прибылые волки или взрослые, занимавшие в стае низко-ранговое положение (Peters, Mecn, I975,Zimen, 1976 б).

Пополнение популяции происходит лишь при расширении пространства обитания. При сокращении кормовой базы депрессия численности волков происходит за счет авторегуляторных механизмов.

Территории, которые маркируются при помощи запаховых и звуковых меток и охраняются от других волков (Mech,1970, Р).

В районах, где обитают устойчивые популяции волка, территория каждой стал окружена несколькими (5-6) соседними территориями т.е. использование пространства строго регламентировано. В таких условиях размеры волчьих участков остаются стабильными в течение многих лет: в сев. Миннесоте постоянное использование территории прослежено для одной стаи по меньшей мере в течение 10 лет.

Территориальность является механизмом саморегуляции популяций и можно ожидать, что стабильность пространственной организации типична для вида в целом: территориальный консерватизм волка описан в отечественной литературе (Геотнер, Наумов и др., 1967, Гурский, 1978, Макридин, 1978, Кудактин, 1979 и др.). Этот аспект должен учитываться при разработке мер по регулированию численности волка, так как устойчивость. Механизм, обеспечивающий сохранение целостности территорий, не сводится, однако, к простому избеганию чужого запаха. В местах встреч с запаховыми метками соседей у волков резко возрастает частота мечения и, по крайней мере, некоторые члены стаи обследуют чужие следы и метки. Стая либо проходит по чужим следам, либо продолжает следовать своим курсом в пределах пограничной полосы на расстояние порядка километра, и только затем возвращается вглубь своей территории. Но ни разу не наблюдали, чтобы волки уходили назад немедленно после встречи с чужим запахом. Для удержания волков от нарушения границ, наряду с запаховыми метками соседей, по-видимому, имеют значение опыт агонистических взаимодействий (подкрепляющий избегание Запаха) и привлекательность знакомой (своей) территории по сравнению с незнакомой (запах пространственной структуры облегчает контроль над территориальной частью популяции (известны границы участков, местоположения логовов, наконец – известны стаи и «персонально», отдельные особи). обусловленно на территориальном консерватизме волка основаны осенние облавы (Зворчкин, 1931), а нарушение создает для мероприятий по контролю большие трудности (Рыковский, 1978).

 

Пространственная регуляция отношений хищник – жертва

 

Кроме того, со стабильностью волчьих территорий связан механизм пространственной регуляции отношений хищник-жертва. Это так называемый эффект «буферных зон» между территориями волчьих стай. Исследованиями Мича в сев. Миннесоте (1977 в, 1979) было показано, что буферные зоны, т.e. пограничные полосы между территориями стай, функционируют, как резерват белохвостых оленей. Олени, населяющие эти полосы, подвергаются нападениям волков в гораздо меньшей степени, чем олени, живущие в центральных частях участков. Вследствие этого обитатели периферии волчьих территорий Дольше выживают. Этот феномен обусловлен спецификой межвидовых взаимодействий волков. Ширина буферных зон составляет от 1,6 до 3,2 кв.км. Эта полоса посещается обеими соседствующими стаями и именно здесь возможны встречи между ними, которые часто заканчиваются гибелью одного из вожаков. Поэтому волка обычно не задерживаются в буферной зоне. Напряженность их поведения на границе территории подтверждается резким увеличением частоты меченая (в 2 раза по сравнению с центром). При высокой численности оленей волки редко охотятся на них в буферной зоне. Благодаря этому, при депрессии численности оленей плотность их населения снижается в первую очередь в центрах территорий волчьих стай: изучение карт участков зимнего и летнего обитаний оленей при низкой численности, замечено, что они концентрируются почти исключительно по границам волчьих территорий. При глубоком падении численности оленей волки начинают охотиться на них и на границах своих участков, но при этом они чаще сталкиваются с соседями, в результате чего увеличивается смертность от внутривидовой борьбы. Ширина буферных зон достаточна, чтобы в них могли существовать олени – их летние участки занимают площадь 64-4,б км.кв., а буферные зоны составляют от 25% площади территорий волчьих стай.

Благодаря действию этого механизма, в буферных зонах в период депрессий численности оленей сохраняется их племенное поголовье, за счет которого идет восстановление популяции.

Стабильность волчьих и оленьих территорий играет здесь решающее значение, а ее нарушение (например,.полное уничтожение одной из стай, когда другие остаются приводит к уничтожению буферной зоны и открывает возможность уничтожения оленей, обитающих в ней.

 

Обучение приемам охоты и пищевая сигнализация

 

Другой аспект социального поведения волков, который надо узнавать при организации борьбы с этим, это распределения функций в стае и преемственность традиций. Волки, охотящиеся на крупных диких копытных, должны обладать навыками охоты (Mochv 1970,Allen, 1979). Добывание такого крупного зверя, как лось, сопряжено с риском (известны случаи гибели волков, как правило, молодых) и успех охоты в огромной степени зависит от владения навыками охоты. (Allen, 1979). Об этом же говорит низкий процент успешных охот (7,8 при охоте на лося) и высокая вероятность травматизма при охоте. В стае есть опытные волки, которые организуют охоту и от которых молодые перенимают охотничьи навыки (Mech I970,Allen 1979). Такое обучение обеспечивает поддержание кормовой специализации стаи. Волки, не прошедшие обучения, не могут охотиться. Такие волки будут искать более легкую добычу или жить за счет падали и т.е. станут потенциальными «потребителями» домашних животных.

Нарушение стабильности пространственной структуры популяции волков и системы передачи традиций в стае (при неправильно организованных мероприятиях по снижению численности хищника и контролю над ней) может привести к увеличению числа нетерриториальных волков и особей, не владеющих навыками охоты на диких животных. В то же время волки, живущие вблизи жилья человека и питающиеся домашними животными или отбросами на скотомогильниках (т.е. волки-»синантропы»-Кудактий, 1978 б), вскармливая этой же пищей своих детенышей, определяют их последующую пищевую специализацию. Первоначальное пополнение контингента волков-»синантропов» за счет смены частью животных пищевой специализации повлечет за собой дальнейшее уменьшение их числа.

 

Литература

 

1. Банников А. 1978. «Охота и охотничье хозяйство»,9.

2. Бибиков Л. 1977. Совершенствовать способы борьбы с волком. – «Охота и охотничье хозяйство». Стратегия

3. Бибиков Д., Филимонов А. 1974. Волк.

4. Бибиков Д., Филимонов А. 1974. Волк. Проблема управления популяциями. – «Охота и охотничье хозяйство», А 10.

 

Некоторые особенности экологии волка в Гурьевской области

 

Д.В. Залозных Горьковский Университет

 

Материалы собраны в 1976-1978 годах в Волго-Уральском междуречье и песках Тайсуган. Исследования проводились на двух участках. Один из них площадью 640 тыс.га, вытянут вдоль восточной кромки Волго-Уральских песков. Второй включает массив песков Тайсуган площадью 600 тыс.га., расположенный в нижнем течении реки Уил. Ландшафты обеих территорий представляют собой в основной крупнобугристые закрепленные пески, доросшие песчаной полыньи, злаками с небольшими вкраплениями зарослей джузгуна и тамариска. На участке Волго-Уральских песков есть отдельные сыпучие барханы и отсутствуют естественные постоянные источники воды. Пески Тайсугана в большей степени покрыта травянистой кустарниковой растительностью. Гряды песков чередуются с широкими лентами степной растительности. Имеются постоянные источники воды; река Уил, протекающая по их северной границе, а также небольшие водоемы по руслам пересохших рек Харыпшикан, Улькенаша.

Тайсуганские пески ранее отмечались, как одно из мест зимовки сайгаков, восточнее реки Урал (Раков, 1996). С тех пор здесь в результате хозяйственной деятельности человека произошли существенные изменения. После зарезервирования стока реки Уил пересохли многочисленные озера, речушки и протоки. Исчезли непроходимые заросли тростника, которые служили пристанищем для водоплавающих птиц, кабана в волка. В настоящее время тут раскинулись обширные соры и солончаки. Люди, жившие по берегам этих озер и рек, переселились ближе к источникам пресной воды. Здесь возникли поселки Комсомольск, Карабау, Тайсуган, семь аулов и около; 40 зимовок с большой численностью населения приблизительно в две тысячи человек.

Все это привело к тому, что сайгак в этом районе стал большой редкостью. Основные пути его миграции пролегают сейчас южнее песков Тайсуган, в сторону озера Ивдерское. Сайгак собирается ранней весной группами по 5-30 голов и не образует больших скоплений. Часть самок остается здесь на окот и держится вблизи соров все лето. Осенью наблюдается незначительное повышение численности сайгаков за счет мигрирующих из более северных районов. К концу, октября переход сайгаков обычно заканчивается и они встречаются изредка небольшими группами по 5-10 голов лишь в районе сора Булюк-аяк. Таким образом, в настоящее время в песках Тайсуган в течение всего года полностью отсутствуют дикие копытные животные и их роль в питании обитающих здесь волков ничтожна.

По нашим наблюдениям на территории Тайсуганских песков обитают три волчьи семьи-стаи в урочищах Каракожа, Байсень и Асылбек общей численностью около 26 зверей (4,1 волка на 1 тыс.км2). Наиболее многочисленная стая из урочища Каракожа, в которой насчитывалось в октябре 1974 года 11 зверей.

Территория, занимаемая одной стаей, равна примерно 600-800 км кв. Данные троплений показали, что в летний период нет жестких границ между участками соседних стай. В это время стая распадается на отдельное группы по 2-3 особи, свободно перемещающихся на довольно большие расстояния. Однако в пределах участка обитания каждой семьи всегда можно выделить район повышенной активности, где чаще встречаются волчьи следы, метки в виде поскребов и экскременты. Весной и летом обычно встречали одиночных особей и лишь в урочище Каракожа следы трех волков.

В зоне полупустынь дробление стаи обусловлено характером летнего питания хищников. Начиная с апреля и по август, волки в Тайсуганских песках живут за счет грызунов, средняя численность которых к осени поднимается до 15 зверьков на 1 га. При таком типе питания нет необходимости объединяться в стаи, как это обычно происходит при охоте на копытных животных. (Раков, 1955, Макринин, 1959). Однажды, нам удалось наблюдать охоту волка на желтых сусликов. 21 апреля в 10 часов утра в районе могилы Акмела и 7 мая в урочище Байсень. В обоих случаях: одиночные волки скрадывали кормящихся зверьков. В первом из них хищнику удалось поймать суслика, при этом он не стал есть добычу на месте, а быстро скрылся с нею в зарослях джузгуна.

Часто встречающиеся следы волков на поселениях малого и желтого сусликов подтверждают существенную роль их весной и в первой половине лета. Хищники охотятся на сусликов скрадом в утренние и вечерние часы. Случаев раскапывания волками нор грызунов не наблюдал!

В этот период хищники редко нападают на домашний скот, но начиная с сентября количество нападений резко возрастает. Если весной и летом волки избегают человеческого жилья, то теперь они регулярно подходят к поселкам, аулам. Это характерно не только для стай, но и для одиночных зверей. При перемещениях звери обычно пользуются многочисленными дорогами, на перекрестках которых, как правило, оставляют свои метки. Яснее начинают просматриваться границы участков между соседними стаями. Так, стая из урочища Каракожа никогда не заходят севернее поселка Тайсугон и основной маршрут ее проходит между зимовками Мошаз, Дуюсем-бай, Алгшсулак, Ойтан, Саргиз.

Всего на территории этой стаи насчитывается 15 зимовок, два аула и один поселок. Стая на урочище Байсень, занимала участок севернее поселка Тайсугон, лжь к предка подходила к нему и держалась в районе зимовок Каскир-булзок, Аюпкола, Кукуэюк и поселке Комсомольск. На этой территории расположено 9 зимовок, 2 аула и 1 поселок.

Хищники нападают на домашних животных лишь в дневное время на пастбищах, так и ночью в катарах. Вечером, 5 октября 1978 г., стая из восьми волков попыталась проникнуть в кошару для овец на зимовке Алтыкулак. Выбежавший на шум чабан; убил одного волка. Через неделю волки повторили, свою попытку. На этот раз стая из 6 зверей разорвала собаку, охранявшую скот. В поездке Комсомольск 16 и I8 сентября на стригальном пункте волк-одиночка две ночи подряд пытался проникнуть к овцам через загородку. Чабаны были вынуждены установить постоянное ночное дежурство. В урочище Шубалай-тугай 20 сентября в 9 часов утра мы визуально наблюдали за волком, пытавшимся напасть на пасущихся овец. Хищник был вовремя отогнан.

Свидетелями необычного явления мы стали в первых числах октября 1978 г., когда в песках Тайсуган неожиданно появились сайгаки. Животные двигались стадами, насчитывавшими до сотни голов, в течение двух недель в юго-восточном направлении. По сведениям охотинспекции это были сайгаки, переправившиеся с правого берега р.Урал. Такое количество животных для этих мест отмечается впервые. Интересной оказалась реакция волков по отношению к мигрирующим сайгакам. Мы не обнаружили ни одного случая преследования их хищниками. По-видимому, местные волки не встречались ранее с этими животными, а в подобных ситуациях, как известно, хищник не сразу осваивает новую для себя жертву.

Существенно изменив своей хозяйственной деятельностью дельту р. Уил и вытеснив диких копытных с прилегающих территорий, человек подорвал естественную кормовую базу обитавших здесь хищников, чем способствовал формированию нового стереотипа в питании волка: весна и лето– грызуны, осень и зима – домашние животные и падаль.

Во многом отличающуюся картину мы наблюдали в Волго-Уральских песках. Здесь шло интенсивное заселение песков сайгаками. Это происходило не только по причине роста численности этих животных, но также из-за мощного влияния антропогенного фактора.

До 1953 года основная масса населения постоянно проживала в песках и сайгаки встречались здесь довольно редко. Они держались обычно на равнине между р.Урал и кромкой песков, (Раков, 1956). Также редки были встречи в песках и с волком. Хищники обитали в самых отдаленных и малонаселенных районах. Но в дальнейшем, люди переселились в поселки и аулы по берегам р. Урал и на самую кромку песков. К 1965 году в песках остались жить единичные семьи табунщиков и верблюдоводов. Сейчас здесь на девяти зимовках постоянно проживает около 50 человек, а по кромке песков в четырех аулах и 12 зимовках около 250 человек. Оснащение техникой совхозов и колхозов и постоянное преследование сайгаков браконьерами еще больше усилило фактор беспокойства и вынудило этих типично равнинных животных искать убежище в крупнобугристых песках.

Вместе с заселением песков сайгаками здесь появились и волки. Оставшиеся после ладей многочисленные колодцы обеспечили возможность существования хищников в совершенно безводной местности. Характерно, что волки используют одни и те же колодцы в течение многих лет, постоянно расчищая их от наносимого песка. По учетным данным, осенью 1977 г. на упомянутой территории обитало пять волчьих семей общей численностью около 30 зверей (4, 6 особи на I тыс. км2). Наиболее многочисленная стая из семи волков держалась у зимовки Коминтерн, но средняя величина группировок в осенне-зимний период составляла 2,4 зверя. Из общего итога 26 наблюдений одиночные волки составили 19,1% (5 встреч), или 7% от всех (64) учтенных в стаях зверей.

В летнее время волка довольно строго придерживаются водоисточников и интенсивно метят окружающую колодец местность. Осенью участки обитания семей незначительно расширяются за счет территорий, прилегающих к кромке песков, и достигают 500-600 км. Подтверждением территориального консерватизма послужили наблюдения за приметными особями из стаи, обитавшей в урочище Орпа, в составе которой встречались черные волки. В июле 1977 г. охотники добыли в районе Орпы 14 волков. Из них 4 молодых и 2 взрослых оказались абсолютно черными. По словам охотников, ранее с волками подобной окраски они нигде не встречались.

Затем двух хищников, один из которых был черный, видели 11 октября и 20 ноября 1977 г. вблизи зимовки Коминтерн, что в 16 км от урочища Орпа. Эту же пару волков я наблюдал в ноябре с близкого расстояния на водопое около зимовки Комбакты. По экстерьеру черный волк был несколько массивнее, след более крупный, типично волчий. Оба хищника активно метили территорию вокруг колодца, оставив после себя шесть мочевых точек с поскребами. Их следы встретили 8 января 1978 г. в 11 часов в шести километрах от того же колодца. Очевидно, эти волки принадлежали к остаткам стаи из урочища Орю. Результаты тропления этих зверей показали, что они в течение длительного времени держались на участке площадью около 300 км и не откочевали на юг, где в октябре и ноябре наблюдалась интенсивная миграция сайгаков. Отсутствие диких копытных побудило хищников 26 декабря к нападению в дневное время на корову в 200 м от человеческого жилья. Заметим, что случаи нападения волков на крупный рогатый скот в этом районе чрезвычайно редки.

По подсчетам А.А. Слудского (1970), в Западном Казахстане волки уничтожают до 20-25% популяции сайгаков. В то же время отмечается, что сайгак играет существенную роль в питании волков лишь осенне-зимний период. Также наши наблюдения говорят за то, что сайгаки в местах постоянного обитания составляют основу питания хищников не только осенью, но и весной. Это связано, по-видимому, с тем, что грызуны из-за низкой весенней численности (2-3 зверька на 1 га) не могут обеспечить волка достаточным количеством пищи. Подтверждением тому, служат такие свидетельства чабанов, отмечавших, что ранней весной в случае отсутствия сайгаков волки довольно часто нападают на домашний скот. В первых числах апреля обычно появляются многочисленные стада сайгаков и нападения на скот прекращаются.

Значительная часть самок после окота остается с молодняком на все лето и осенью в крупнобугристых песках и служат надежным источником питания для подростков. По нашим наблюдениям, охоты волков за сайгаками в условиях сильно пересеченной местности могут быть весьма успешными, так как последние не в состоянии здесь реализовать высокую скорость бега. Из девяти охот, которые нам удалось полностью «прочесть» по следам, шесть оказались удачными. Во всех случаях успешных охот принимали участие два волка и лишь в одном сайгак, добытый двумя хищниками, был потом съеден стаей из семи зверей. Основной способ охоты – загон, когда один из хищников преследует сайгака, стараясь направить его в места, затрудняющие передвижение и маневренность, а другой тем временем следуют стороной и в удобный момент перехватывает жертву. Обнаружив сайгаков, волки стараются подойти как можно ближе, после чего стремительно нападают, пытаясь отбить от стада одно из животных.

Приведем пример успешной охоты, состоявшейся в первой половине ночи 14 ноября 1978 г. в урочище Компакты. Пара волков обнаружила в районе кладбища Акмула шестерых сайгаков, отдыхавших в 30 м от дороги на пологом склоне бархана. Один волк пошел шагом прямо по следам сайгаков, другой большими прыжками стал обходить их справа. Потревоженные животные бросились в сторону ямы в бархане. Заметив это, второй волк огромными прыжками стал обходить ее справа, рассчитывая перехватить их между ямой и сором, но сайгаки ушли вниз через дорогу и их погнал первый хищник. Примерно через 100 м ему удалось отбить от стада одного самца. Около барханов сайгак развернулся и побежал назад к сору. Стремление искать спасение на сорах характерно для поведения сайгаков в крупнобугристых песках. Па равнине животные могут развивать максимальную скорость и уходить от преследователей. Но иногда соры превращаются для них в ловушку. После дождей грунт солонцов становится вязким, вода подолгу держится в понижениях, что сильно затрудняет передвижение животных. Кроме того, края соров, как правило, бывают крутыми, высотой до 1.5 м, часто образуя по периметру желоб из двух валов, между которыми скапливается рыхлый песок. В такого рода ловушке оказался сайгак и на этот раз. Сначала волк направил его в грязь, а затем стал прижимать к крутым берегам сора. Здесь, по-видимому, хищник совсем не уступал в скорости и быстро настиг ее – на земле остался клок шерсти. Затем он еще дважды делал хватки, после чего сайгак бросился на берег. Судя по следам, волк буквально «висел» на нем. На земле появились кровь и шерсть. Только после этого подоспел второй волк и сверху бросился на жертву. Сайгак бил сбит с ног, на месте падения осталась темная кровь – вероятно было разорвано брюхо. Однако ему все же удалось вырваться и устремиться через сор к противоположному берегу. Теперь уже оба хищника сопровождали его с двух сторон. Сайгак вновь вскочил в желоб, там его еще дважды сбивали с ног, прежде чем он прекратил сопротивление. От начала преследования до моста гибели сайгак пробежал около 600 метров. Осмотр трупа показал, что это был старый, хорошо упитанный самец, без видимых физических дефектов. Волки съели жир, внутренности, за исключением легких, сердца и желудка, половину ребер, мясо с лопаток, грудины, холки, таза и бедер. Остались нетронутыми голова и шея, которые в дальнейшем били почти полностью съедены в течение двух дней сороками и грачами. Волки вернулись к остаткам еще через сутки, но здесь уже ничего не было кроме костей. Сходную охоту мы наблюдали по следам 18 ноября 1977 г. Два хищника подошли к отдыхавшим на апике сайгакам. Примерно с 30 м. они бросились к ним и через 150 м преследования им удалось отбить от стада самку с сийгачонком. Молодой сайгак свернул в сторону сора, а самка продолжала движение по апику. Один хищник погнался за стаей, а другой устремился за сайгачонком в сор. Последний был вязким с большой лужей воды посредине. Волк, очевидно, пытался загнать жертву в воду, но сайгах, описав круг, выскочил на пологий берег. В дальнейшей хищнику удалось направить жертву в лески, где ее перехватил второй волк, прекративший преследование самки. На месте гибели сайгака остались клочья шерсти и обрывок шкуры. По-видимому, хищники съели сайгачонка полностью. В этом случае волки преследовали жертву около 700 м.

Кроме как, загоном волки пытаются добыть сайгаков, нападая из засады. Так, 10 октября 1977 г. автору удилось наблюдать за охотой волка-одиночки на пасущихся животных. Хищник обошел стадо и залег в траве на пути передвижения сайгаков, которые приблизились к волку примерно на 50 м, когда неожиданно появившаяся машина вспугнула животных. При таком способе охоты от хищников гибнут, вероятно, чаще всего молодые сайгаки, так как они обычно держатся на периметре пасущегося стада, более подвижны и менее осторожны.

Нет согласия в том, что добычей волков «в первую очередь» становятся ослабленные животные и подранки. Так, нами были отмечены лишь единичные случаи встреч неполноценных особей среди стад, кочующих в песках. В то же время на равнине, где волков нет, дефектные особи встречаются часто в любое время года и особенно осенью.

Нужно отметить, что стада сайгаков свободно перемещаются с равнины в крупнобугристые лески и обратно. В этих условиях территории, занятые волками, можно рассматривать, как своеобразные фильтры, через которые проскакивают во время миграций многочисленные стада сайгаков.

Для добавления необходима авторизация