ЧАСТЬ III
7. Условные и безусловные рефлексы
Множество, если не большинство поступков собак представляют собой результат безусловных и условных рефлексов, которые мы сейчас обсудим. Лучше нам говорить о собаке именно с этой точки зрения, чем рассуждать о ее разуме. Вопрос о мышлении двойственный. Возможно, кому-то хочется убедить нас, что раз кто-то провозгласил или написал, будто собака обладает сверхъестественным разумом, стало быть, так оно и есть. Нельзя отрицать существование привидений, но это никому не дает права их выдумывать. Мы не должны говорить о способности собак к рассудочной деятельности в отрыве от мозга. Собака, безусловно, представляет собой личность. Особенности характера можно разглядеть и понять, они отличают собак друг от друга. Их внешний вид, поведение – вот что составляет личность. Поэтому мы любим собаку, поэтому она живет в нашей памяти. Но вне нашего сознания и памяти личность перестает существовать после смерти собаки.
Рефлекс есть реакция собаки на стимул, ни в коей мере не зависящая от обучения. Приведем пример для иллюстрации: если почесать почти любую собаку по спине или по боку, она припадет к земле и почешет плечо задней лапой. У некоторых пород этот рефлекс выражен сильнее, чем у других. Может быть, ярче всего он проявляется у шотландских терьеров.
Посветите собаке в глаза, и зрачки сузятся – это другой рефлекс. Собака – настоящий сгусток рефлексов. Медицинский словарь, определяя рефлекс как «бессознательную, неизменную адаптивную реакцию на стимул», перечисляет и описывает 250 рефлексов. Многие носят имена исследователей, обнаруживших их существование у людей. Собаки обладают большинством таких рефлексов и другими, которые у нас отсутствуют. У некоторых собак имеются рефлексы, несвойственные другим собакам. В том числе «рефлекс улыбки», который я описал много лет назад. Вы когда-нибудь видели «улыбающуюся» собаку? Всякий раз, ощутив удовольствие, она растягивает губы и вроде бы улыбается. Другой рефлекс – резкого оголения полового члена – наблюдается, насколько я могу судить, лишь у близких собаке видов. У основания полового члена находится чувствительная область – луковицы, – при нажатии на которую половой член кобеля тут же оголяется. Если сдавить луковицы двумя пальцами, почти каждый кобель продемонстрирует этот рефлекс. Другая впервые описанная мной рефлекторная область находится в вульве (петле). Давление на эту область головки или ягодиц щенка во время родов заставляет суку тужиться, чтобы помочь малышу появиться на свет. Я часто использовал этот рефлекс, помогая сукам щениться, не способным или не желавшим тужиться. Если вставить палец в петлю, согнуть его и потянуть назад, они почти всегда начинают активно тужиться.
Возможно, этот рефлекс, вызывающий перистальтику, или волноподобные движения матки, помогает оплодотворению. Луковицы полового члена кобеля очень сильно надавливают на эту область, вызывая перистальтику, которая направляет сперматозоиды к яичникам.
Естественные реакции собак на все стимулы – рефлексы – не надо путать с инстинктами, которые мы рассмотрим в главе 8. Теперь же попробуем разобраться, что такое условный рефлекс.
Большей частью известного нам сегодня о реакциях наших собак мы обязаны ныне покойному великому русскому ученому Ивану Павлову. В наше время все должны знать, что такое условный рефлекс. Собственно, сам профессор Павлов не сразу осознал колоссальную важность своих открытий и не стал продолжать исследование обнаруженных им явлений.
Слава Павлова росла, пока он не стал одним из влиятельнейших в России ученых, единственным, кто мог выражать свое мнение по поводу новых порядков. Но несмотря на всю содержавшуюся в его работах критику, их ценили так высоко, что правительство пошло даже на предоставление ему не имеющей себе равных в мире лаборатории для изучения психологии. Приступая к исследованиям, Павлов не интересовался изучением механизмов мозга, занимаясь главным образом процессами пищеварения, причем отметил многие особенности, связанные со слюнотечением у собак, которое в первую очередь было связано с типом попавшей в рот пищи. Слюна выделяется в разных количествах и разной консистенции. При глотании выделяется густая клейкая слюна, при выплевывании – водянистая. При сухой пище выделяется много слюны, при жидкой совсем мало.
Для этого не требуется никакой умственной деятельности. Это простые рефлексы, которые возникают в ответ на сигналы, поступающие из чувствительных областей, расположенных на языке и во рту. Когда мы с вами жуем крекер, нам не приходится думать: «Пускай слюнные железы поторопятся и выделят побольше слюны». Они работают и без этого. Но – и это крайне важно – они работают и тогда, когда мы просто думаем. Мы с вами можем, сидя в кресле, мысленно вообразить аппетитное пирожное, и рот тут же наполнится слюной. Еще до того, как мы пробуем пищу на зуб, рот начинает увлажняться. Я хорошо помню трепку, заданную мне в детстве немцем, игравшим в уличном оркестре в Бруклине, который давал концерты под фонарями, зарабатывая на жизнь. Мы, мальчишки, приносили посыпанные сахаром лимоны, останавливались рядом с оркестрантами и принимались жевать. У музыкантов при виде этого рты наполнялись слюной, та попадала в инструменты, которые издавали забавные звуки. Тогда они пускались за нами в погоню.
Точно так же, стоит лишь предложить собаке мясо, как рот у нее наполнится вязкой слюной. Ей даже не надо его есть, слюна все равно выделяется. Но если предложить что-нибудь обладающее неприятным вкусом, о чем собаке известно по опыту, рот наполнится жидкой слюной, что свидетельствует об отвращении. Она помнит прежние ощущения, и память подсказывает реакцию. Я какое-то время отучал собак лаять, засовывая в пасть при каждом взлаивании чайную ложечку горькой соли. Они усвоили, что лаем выпрашивают не лакомство, а горькое лекарство. Вскоре, завидев, как я подхожу с ложечкой, собаки начинали пускать слюни. Я понял, что хоть этот изобретенный мною способ отучения от лая не самый лучший, так как не вызывает достаточно неприятных ощущений, со временем он все же дает результат.
Павлов привлек внимание всего мира к условным и безусловным рефлексам, пусть даже не он дал им это название. Он не был психологом, но заложил основы наших познаний в области психологии, подобно Пастеру, который, будучи не бактериологом, а химиком, заложил основы наших познаний в области бактериологии. Павлов начал исследования, используя метроном и пищу. Он установил в комнате, где собак ничто не могло отвлечь, метроном, который можно было пускать в ход снаружи, так же как выдвигать из стены миску с едой. Наблюдатель следил за происходящим в отверстие. Собака не была знакома с метрономом, но когда прибор начинал тикать, обращала на него внимание. Затем появлялась миска с едой, и собака ела, первое время не связывая эти два события. Она постепенно усваивала, что как только метроном начнет тикать, тут же появляется миска с едой. После этого, даже если миска появлялась не сразу, у собаки все равно начинала выделяться слюна. Естественный безусловный рефлекс – выделение слюны, когда перед собакой стоит миска с едой или когда еда оказывается у нее в пасти, – превратился теперь в условный. Короче говоря, тиканье метронома вызывало слюнотечение с таким же успехом, как поставленная перед собакой еда.
Павлов сделал собаке небольшую операцию, выведя проток слюнной железы под щекою наружу, получив возможность наблюдать, как стекает слюна и собирается в пробирку. Затем он пошел дальше – оперативным путем ушил часть желудка, вывел из образовавшегося слепого желудочка трубку, позволяющую проводить наблюдения, и обнаружил, что при стуке метронома выделяется также желудочный сок.
Вскоре после того, как Павлов начал свои исследования, американец Джон Б. Уотсон очень многое выяснил о человеческом поведении. Уотсон слегка обжег ребенку пальцы. Держа перед глазами малышки зажженную свечу, он установил, что она реагирует на свет точно так же, как мошки, летящие к смертоносному для них пламени. Потянувшись к огню, девочка ощутила жар. Это не остановило ее от стремления коснуться свечи. Она потянулась еще ближе и вместо того, чтобы сунуть пальцы в огонь, согнула их прямо около свечи и не обожглась. Почувствовав жар, она совершила рефлекторное действие. Уотсон обосновал и ввел понятие «условный рефлекс», которым мы и по сей день пользуемся в разговорной речи.
Приобретенный в течение жизни рефлекс – условный, в отличие от безусловного, которому нет необходимости обучаться. Условные рефлексы оказывают на собак менее сильное воздействие, чем безусловные, а иногда условные рефлексы становятся безусловными. Хозяева биглей, например, нередко замечают, что определенная собака, которую научили никогда не брать след других животных, кроме кроликов, становясь старше, как бы «перерастает» курс обучения и преследует лис и оленей, к великому неудовольствию владельца.
Мы можем вырабатывать у собак условные рефлексы, одни с большой легкостью, другие с большим трудом. Их можно устанавливать как с помощью наказания, так и с помощью поощрения, но мы увидим, что эффективней всего применять оба способа одновременно.
Закончим на этом разговор о фундаментальных трудах Павлова и Уотсона. Если бы я читал курс по дрессировке собак, то сперва выделил бы занятие для демонстрации слушателям действия условных рефлексов на них самих. Для этого хорошо использовать безусловный рефлекс расширения зрачков в темноте и сужения на свету.
Каждый должен посмотреть на свет. Когда свет гаснет, звучит гудок. Зрачки глаз расширяются. Потом всем присутствующим предоставляется кнопка выключателя, они должны нажать на нее, после чего загорается свет и раздается гудок. Потом добавляем другой стимул. Я произношу слово «меньше», затем позволяю ученикам зажечь свет и услышать гудок. Все это повторяется, и повторяется раз, скажем, тридцать-сорок. К этому времени я могу сказать слово «меньше», и без нажатия кнопки, без вспышки света, без звука гудка зрачки у людей расширятся. Теперь я имею над ними власть, которая сохранится на протяжении нескольких недель: скажу «меньше» – и у них расширятся зрачки! Никто никогда прежде не имел над ними такой власти. Таков основной принцип формирования условного рефлекса, равно как и многих видов внушения. Единственный способ, позволивший бы моим ученикам избавиться от этого, – долговременный перерыв, в течение которого рефлекс угасает. Это также основной принцип дрессировки собак. А заодно и гипноза. Но об этом мы поговорим чуть позже.
Безусловный рефлекс есть постоянная связь между внешним возбуждающим фактором и собакой; условный рефлекс – временная. Когда собака голодна, она добывает пищу. Любой связанный с этим поступок будет обусловленным, нацеленным только на то, чтобы ощутить в пасти еду. Психологи называют все подобные действия ассоциативными, а физиологи – условными рефлексами, но это одно и то же.
Безусловные рефлексы одни психологи называют врожденными, другие – общими, третьи – адаптивными, четвертые – стереотипными. Для условных рефлексов существует несколько терминов – индивидуальные, приобретенные и усвоенные в результате обучения.
Жизнь собак состоит из множества условных рефлексов, которые накладываются на врожденные, безусловные рефлексы. Врожденных, адаптивных рефлексов великое множество, а число условных рефлексов просто неизмеримо, поскольку врожденные рефлексы часто обусловливаются, причем каждый несколькими способами.
Врожденные рефлексы связаны с низшими отделами нервной системы, условные – с высшими. При удалении полушарий головного мозга простые врожденные рефлексы сохраняются, а связанные с ними условные – исчезают.
Важное значение для формирования условных рефлексов имеет степень интенсивности стимулов.
Важно также и общее состояние собак. Я обнаружил, что сильно страдающие от кишечных паразитов собаки плохо поддаются дрессировке. Плоские глисты выделяют столь сильный токсин, что у собак, занятых активной работой, начинаются судороги. Собаки с большим количеством ленточных глистов становятся крайне нервными. Нематоды, из-за которых возникает анемия, заметно снижают у собак остроту восприятия. Собаки, страдающие лихорадкой, слабы, и даже если сперва проявляют нормальные на первый взгляд реакции, вскоре утрачивают энтузиазм и стремление к сотрудничеству. Слабое здоровье – причина рассеянности, внутренние раздражители отвлекают внимание собаки от дрессировщика.
Наружные паразиты сами становятся настолько мощным раздражителем, что он порой пересиливает все прочие стимулы, использующиеся при дрессировке. Собака чешется, с трудом уделяя внимание дрессировщику. Раздражение кожи и чесотка заставляют грызть и чесать больные места, в результате чего дрессировка существенно осложняется, а то и полностью исключается.
Самое трудное – сформировать у любой собаки первый условный рефлекс. Чем больше они учатся, тем легче идет дело. Они охотнее сосредоточивают внимание, и начинает казаться, будто чувствуют, чего от них ждут, и пребывают в готовности.
Новая реакция модифицируется настолько, что ее вызывает уже новое условие. И этот новый стимул называют условным раздражителем. Это очень важно понять.
Впервые реагируя на свисток, собака настораживается, что проявляется в ее позе. Это простой рефлекс и простой стимул. Затем, если при звуке свистка собаку каждый раз кормят, свисток становится условным раздражителем; затем, если собака выделяет слюну до того, как получит еду, у нее проявляется условный рефлекс. Вы должны это усвоить как основу для дальнейших рассуждений.
Поймите, что любой ощутимый для собаки стимул можно преобразить в условный; его не обязательно слышать, это может быть вкусовой, тактильный, зрительный раздражитель, запах, чувство равновесия или просто нечто, повторяющееся регулярно через определенные периоды времени.
Другой принцип: рефлекторное действие эффективнее всего закрепляется в том случае, когда условный стимул дается не более чем на секунду раньше безусловного, предпочтительно меньше, чем на секунду. Даже двух секунд чересчур много.
Вторичный условный рефлекс формируется поверх уже установленного условного рефлекса в результате замены нового условного стимула. Скажем, собака привыкла реагировать на свисток, выделяя слюну. В поощрение она получает еду. Теперь мы хотим заменить свисток словесной командой «Ешь». И снова повторяем весь процесс формирования условного рефлекса.
В ходе этого процесса мы время от времени будем давать свисток, но не станем предлагать пищу, так что реакция на свисток начнет угасать. Но если желательно, чтобы собака реагировала и на первичный, и на вторичный стимулы, следует изредка давать свисток после того, как вторичный стимул вызвал условный рефлекс, и вслед за этим предлагать лакомство, поощрение. Таким образом мы получим собаку, которая будет одинаково реагировать на оба стимула.
Можно приучить собаку и к третьему условному стимулу, однако к четвертому уже нельзя. Отсюда понятно, почему так важно, чтобы все, кто имеет дело с собакой, использовали, добиваясь необходимой реакции, один и тот же словесный стимул или не больше двух слов. Обучая своих собственных собак прекращать лай, я могу сказать «Тихо» или «Спокойно», и они реагируют одинаково хорошо.
Сила условных рефлексов неуклонно ослабевает и совсем угасает при исчезновении вызывающих их стимулов. Голод – внутренняя потребность – стимулирует так называемое «пищевое поведение». Когда собаку хорошо кормят, она не чувствует голода и не проявляет признаков подобного поведения. Защитные реакции угасают обычно сами собой. Собаки, которые чешутся, представляют собой яркий тому пример. Зуд исчезает, и они прекращают чесаться, не испытывая больше в этом потребности.
Но все это случаи кратковременного угасания. А как насчет долговременного? Угасание представляет собой негативное обучение. Вот что важно запомнить: в один день приобретенная реакция может совершенно не проявляться, а в следующий способна вспыхнуть в полную силу. Старые психологи внушали нам, что, раз получив негативный опыт, никогда нельзя допускать исключений; если вы не готовы пройти через негативное обучение до конца, не стоит и начинать.
Интересно узнать, что при выполнении собаками легкой работы рефлексы на самом деле усиливаются и обостряются. Если они, например, возят груженую тележку и вес груза постепенно увеличивается, рефлекс усилится до предела. Однако по достижении этого предела у всех собак с недавно сформировавшимися условными рефлексами они ослабевают до нуля. У собак со старыми условными рефлексами они угасают примерно до 60 процентов[2].
В процессе увеличения рабочей нагрузки рефлексы угасают в том же порядке: сначала рефлексы на механическое раздражение, скажем, на укол булавки, потом на слуховые, потом на зрительные раздражители. После отдыха рефлексы возвращаются или восстанавливаются в обратном порядке. Усталость (утомление) возникает за счет образования химических веществ в мышцах, что отражается на коре головного мозга и других областях полушарий мозга.
Генерализация условных рефлексов
Генерализация состоит в том, что у собаки, приученной реагировать на определенный звук, со временем начнет проявляться условный рефлекс и на другие звуки, близкие знакомому, но не подкрепленные поощрением (то есть безусловным рефлексом), причем она будет более точно отличать первый звук от всех прочих.
8. Инстинкты
Теперь примем новый подход к изучению поведения собак. До сих пор мы говорили о нервной системе и о ее реакции на внешние воздействия и стимулы – поступающие к собаке извне. Работа Павлова с условными рефлексами была связана именно с таким влиянием стимулов на животное. Тема следующих глав – инстинкты и потребности, где мы будем иметь дело с поведением, вызванным определенными внутренними воздействиями – гормонами, сокращениями желудка, болью, влечением к половому партнеру, – и посмотрим, на какие поступки толкают собаку инстинкты и потребности, действующие изнутри.
Инстинкт представляет собой врожденную целостную форму поведения, которой присуща стабильная комбинация чередующейся серии нервных реакций с определенными стимулами. От рефлекса инстинкт отличается сложностью.
Инстинкты собак весьма интересны, и всем, кто пытается заняться дрессировкой, в первую очередь необходимо познакомиться с ними, поскольку тогда мы сумеем выгодно воспользоваться высокоразвитой специализацией различных пород.
Хорошим примером инстинкта послужат собачьи блохи. В сырой теплый августовский денек они откладывают яйца в щелях пола вашего дома. Появляющимся крошечным личинкам никогда не суждено увидеть своих родителей, которые наверняка погибли от противоблошиного порошка задолго до их рождения. Ни «мать», ни «отец» не учат блох питаться и не рассказывают, что им следует есть. А когда они вырастают в настоящую зрелую личинку (ларву), похожую на маленького червячка, рядом нет родителей, которые сообщили бы, когда и как надо вить кокон и когда прогрызать его, чтобы выбраться наружу, приняв совершенно новую форму. Свежеиспеченные блохи заползают на диван и останавливаются примерно в футе от пола. Откуда они знают, что именно тут надо ждать? Разве «мать» или другие блохи предупреждали их: «Посиди здесь подольше, крошка-попрыгунчик, мимо непременно пройдет какое-нибудь животное, вот тогда изо всех сил прыгай ему навстречу»? Если блохе повезет прыгнуть на собаку, никто не учит ее искать встречи с другой блохой противоположного пола и откладывать оплодотворенные яйца так, чтобы те сыпались с собаки все время, пока блохи пребывают ее пассажирами.
Все эти блошиные действия инстинктивные – унаследованные формы поведения. Блоха ничего не планирует. Ларва не планирует вить кокон и превращаться в блоху, так как никогда их не видела и не имеет понятия, как они выглядят, просто слепо делает то, к чему толкает ее природа, чтобы в один прекрасный день стать блохой.
За инстинктом не стоит ни знаний (научений), ни опыта. Это форма поведения, которой не надо учиться, – щенок сосет, сука устраивает гнездо, чтобы ощениться, сеттер делает стойку. Полезные для каждого вида инстинкты закреплялись путем естественного и искусственного отбора.
Ньюфаундленд – собака, наиболее естественно чувствующая себя в воде, – использовалась для выведения многих водоплавающих пород
Практически инстинкт заключается в унаследованной группе рефлексов, которые действуют на животное в целом, а не просто вызывают реакцию, скажем, небольшой группы мышц. Чтобы признать одну из таких сложных реакций инстинктом, сперва надо удостовериться, что собака ей не обучена. Она должна быть врожденной, а не приобретенной в результате обучения.
Собаки совершают множество поступков, усвоенных, как мы видели, в ходе обучения. Но их никогда не требуется учить сосать «мать», мочиться и опорожняться, когда теплый шершавый язык матери облизывает соответствующие органы. Их никогда не требуется учить спариваться или носить еду своим супругам и детям. Они без всякого обучения пользуются носом, анализируя запахи, их не надо учить оставлять метки на деревьях и других предметах. Сук не надо учить вылизывать досуха новорожденных щенков или защищать их от опасности.
Те породы, которые развивались, претерпевая постепенные изменения в наследственности, постоянно приносят потомство, не нуждающееся в обучении главному, ради чего их выводили. Легавых собак не приходится обучать интересоваться птицами. Бойца-бульдога не требуется учить хватать противника в драке за горло. Овчарок не надо обучать сгонять стадо. Гончих не приходится учить брать след, подавать на ходу голос, предупреждая таким образом лис и кроликов, что они их преследуют. Они просто не могут не гнаться или не лаять.
Терьеры не могут не рыть землю, их нечего учить этому. Ловчие гончие не могут не гнаться за движущимся объектом, точно так, как ребенок не может не следить глазами за пролетающим мимо мячиком. Ездовых собак в принципе нечего учить свертываться в клубочек и спать на снегу, – для них это естественно.
Что лежит в основе всех этих естественных действий? Мы называем их инстинктивными. Отличие инстинктов от приобретенных навыков состоит в том, что первые присущи индивидууму от природы, для них не требуется ни опыта, ни формирования привычек (научения).
Безусловная реакция основана на форме поведения, которая не зависит от прошлого опыта. Цель этих глав – попытаться понять некоторые полезные нам безусловные поступки собак.
Многие психологи, произнося слово «инстинкт», говорят нам, что фактически он представляет собой просто унаследованную форму поведения. Последуем их примеру и, рассуждая об инстинкте, запомним, что обсуждаем унаследованное поведение. А ведь побуждение совершать ради выживания определенные действия – явление вполне реальное. Приходилось ли вам когда-нибудь наблюдать, скажем, за голубями и видеть, как они реагируют на некоторых других птиц? Если над голубятней кружит ворона, один-другой голубь может бросить взгляд в ее сторону и сразу же отвернется. Ту же самую реакцию вызывают у них морские чайки, журавли и другие крупные птицы. Но пусть только появится ястреб, даже на самой большой высоте, так что приходится вглядываться далеко в небо, чтобы обнаружить его, как все голуби начинают всматриваться и следить, пока он не скроется с глаз. Если ястреб летит низко, голубей охватывает паника, которой никогда не возникнет при виде ворон.
Это унаследованные реакции, которые проявляет каждый голубь, впервые завидев опасную или безопасную птицу. Их никто этому не учил. То же самое инстинктивное поведение проявляется у гончей, обнюхивающей медвежий след, когда у нее поднимается дыбом шерсть на холке, чего не бывает с собакой, почуявшей след лисы, рыси или енота.
Человек может воспользоваться инстинктами, изменить их благодаря племенному разведению и выработать у собак гораздо более точные и ярко выраженные формы поведения, чем те, которыми обладали их предки.
Инстинктивные действия совершаются раньше всех прочих; дальше собакам начинает помогать обучение, так что большинство поступков в их жизни нельзя назвать чисто инстинктивными – они в той или иной степени связаны с обучением. Основное движущее побуждение остается наследственным, модифицированные способы претворения этого побуждения в действие изменяются с приобретением полезного для собаки опыта. Собаке никогда не требуется объяснять, что такое голод, ей необходимо лишь научиться добывать пищу для его утоления.
Не всегда можно судить, какое действие инстинктивное, а какое приобретенное. Мы будем рассматривать инстинкт как основу, необходимую для обучения. Обучение помогает совершенствовать наследственные формы поведения. Кроме того, оно способно повлиять на направленность инстинктивных поступков.
Хорошо известен инстинкт, связанный с мочеиспусканием, который, как можно продемонстрировать, во многом зависит от секреции эндокринных желез. Все мы знаем, что щенки мочатся, присаживаясь на корточки, а повзрослев, прекращают присаживаться, задирают лапу и мочатся на столбы. Одни дожидаются, пока им исполнится два года, другие начинают задирать лапу, как только сменятся зубы, в пять или шесть с половиной месяцев. Это зависит от темпов роста. В это время начинают функционировать яички, вырабатывая тестостерон.
Если вам хочется проследить, каким образом тестостерон вызывает инстинктивную реакцию, надо просто ввести небольшое количество его восьминедельному щенку, и через несколько дней вы увидите, как он задирает лапу, подобно взрослому псу.
